Густая, утомительная нега покоев наследницы из рода Аншан, ее постель, пропитанная сладковатым запахом пота после долгого почивания госпожи, и полумрак высоких колоннад, разделявший комнату на несколько частей, были потревожены внезапным появлением Исин Эшнунн.
- Ниневия! Как же я рада твоему приезду!
- Подруга! Но..
- Откуда я узнала? Наши слуги набирают воду и выносят нечистоты в одних и тех же местах, помнишь?
Ниневия поморщилась, пытаясь выдать это за улыбку. Эшнунн, блистательная, тонкая, затянутая в тесный калазирис^I  с вышивкой и бахромой, крутилась и танцевала по комнате, нарочито взмахивая прямыми, блестящими волосами. Сама же дочь кадамирского графа, поспешно натянувшая края просторной ткани своего одеяния, выглядела..не так уверенно, как ее гостья.
- Когда ожидается дитя? Прими мои самые искренние поздравления!
- Не знаю. Лекари не называют точных сроков, потому что я не заметила, как это случилось. Все сходятся на том, что он родится до времени холодов.
- Он? Ты уверена в этом?
- Это должен быть сын.
Ниневия проклинала причины, приведшие ее в Тарудант на исходе беременности. Дела Халдея, вынудившие их остановиться в графском доме. Свою беспечность, с коей она почти бежала из Элама, от взглядов одного-единственного человека, и попала под пристальное внимание остальных. Проклинала, так как здесь, в отцовском доме, каждый считал своим долгом справиться о ее самочувствии или иначе подчеркнуть ее беспомощное, плачевное состояние.
Казалось, никто не задумывался о том, как она ненавидела свое тело - размышляла кадамирка с раздражением. Этот огромный, выпирающий живот, который был живым отождествлением всей ее женской слабости и ничтожности. Эти скользящие по нему взгляды со смесью сочувствия и отвращения, которыми она прежде одаривала жену Бар-Саада Иштар, когда та носила его ребенка. Никто, никто не замечал ее гнева и мрачного настроения - полагала Ниневия и..ошибалась.
Она не должна была узнать, что вовсе не мясистый, с выгоревшей шевелюрой цвета верблюжьей шерсти слуга, имевший привычку обмахиваться сухим пальмовым листом, когда отлынивал от работы - вовсе не этот неказистый прихвостень дома Аншан был первым, кто сообщил о ее возвращении. Весть быстроглазой Исин послал сам Халдей, муж леди Ниневии, который предложил подруге выманить ее из мрачных комнат и развлечь каким-нибудь "приятным способом". Барон не ведал, что Исин, и в юности не отличавшаяся добродетелью, после приобретения замужнего статуса пристрастилась к самым извращенным развлечениям, которые можно было открыть для себя в столице Пустынных земель.
- Эхсан Нишапур? Кто это?
Ниневия нахмурилась, припоминая имя. Хрустальный, мелодичный смех Исин дал ей понять, как долго длилось ее отсутствие.
- Торговец зрелищами и смиренный слуга твоего досточтимого дома. В его чертогах оживают самые смелые сцены из твоей головы. Он научился читать запретные мысли и превращать их в удовольствия.
- Так он владелец театра? Борделя?..
- ..подпольной арены.
Бряцанье кубков за спиной Аншан возвестило о том, что подруга наполнила их красным вином. Дочь графа помедлила, с усилием принимая вертикальное положение, но потом все-таки взяла подношение из рук Эшнунн. Ниневия не заметила, но эту великосветскую суку едва не трясло от возбуждения при мысли, что появление в обществе наследницы графского рода откроет ей бездну и небо, Тартар и Элизий запретных наслаждений.
- Я позову служанку.
- К чему формальности, дорогая? Я помогу тебе подготовиться не хуже любой из них, - льстиво промурлыкала Исин, спуская широкую лямку пеплоса^II с загорелого плеча кадамирки.

Дорога во владения Эхсана Нишапура пролегала через рыночную площадь. Вонь, суетливые возгласы попрошаек и неровный ход паланкина, который помещался на плечах обнаженных до пояса слуг - все это порядком измотало капризную госпожу Аншан. Ее босые ступни покоились на коленях служанки, ловко массировавшей их. Сидевшая рядом Исин подливала вина, утверждая, что крепкий напиток полезен для крови в ее положении.
Когда Ниневия грузно сошла с мягких ступеней паланкина, она не увидела ни арены, ни оживленной толпы, что обычно ее окружала. Все, что представилось ее взору в надвигавшихся сумерках - поместье из отполированного жёлтого кварцита да роскошные пальмовые сады, окружавшие его с трех сторон. К приятному, но неугодному ее особе виду прилагался богато одетый мужчина с приторной физиономией, которая была гладко выбрита и лоснилась, точно после бритья ее натирали как круглое блюдо. Дочь графа, тем не менее, не сразу обратила на него внимание, зато ее спутница поспешно порхнула вперед, протягивая незнакомцу руки.
- Мастер Нишапур! Позвольте представить мою подругу Ниневию Аншан, которую я пригласила разделить удовольствие от ваших представлений.
Ниневия почувствовала недовольство. Она неплохо разбиралась в людях и отчетливо видела, как Исин едва не виснет на шее у этого типа, подчеркивая свой особый статус, близкие отношения с ней и ее семьей, и очевидно пытается выгадать что-нибудь для себя. Неприятное впечатление только усилилось благодаря витиеватым речам Нишапура, которые впрочем, не выражали ничего кроме гостеприимства и лизоблюдства, приличествовавших ситуации.
- Благодарю вас. Полагаю, вы знаете, что дорога к вашему дому идет через рынок. Если бы не это обстоятельство, она была бы вполне благополучной, - Аншан начала говорить довольно миролюбиво, и все-таки не удержалась от колкости, - Где же арена? Я надеялась увидеть в деле ваших бестиариев^III. Если, конечно, вы их держите.

----------------------------

I Калазирис - своеобразный узкий сарафан, плотно облегавший тело. Держался на одной или двух бретелях и доходил до лодыжек.
II Пеплос - род длинной, широкой одежды, для изготовления которой брали отрез ткани до 3-4 метров длиной. Главным образом предназначался для торжественных случаев.
III Бестиарий - тип бойца, брошенного на арену для схватки с хищниками.

Отредактировано Ninwe Anshan (16.04.2017 04:34:29)

Зачем люди идут сюда? - подумалось Ниневии. Чтобы судьба, которая их раздражает или страшит, на краткое время выпустила из цепких объятий? Чтобы увидеть, как вместо них страдает другой, падая жертвой их слабостей и их прихотей? Сама она поддалась уговорам подруги по двум причинам - забвение и любопытство. Надежное убежище ее покоев давно не представляло достаточно возможностей для одного и пищи для другого. Ах да, была и третья причина - вино. Отвыкшая от крепкого напитка голова отяжелела после первых же глотков. Однако было бы большой ложью сказать, что баронесса Элама не отдавала отчета в своих желаниях и поступках. Напротив, они заявляли о себе с непривычными доселе твердостью и малодушием.
- Что ж, если ваши владения скрыты даже от звезд, они достойны внимания. Правда, Исин?
- Ты скоро в этом убедишься, дорогая.
Намек держателя арены был столь же прозрачным, сколь и многообещающим. Вопрос, зачем понадобилось создавать подпольный полигон для зрелищ в Кадамире, где они были легализованы, Ниневия не стала себе задавать. Она грациозно взмахнула узорчатым покрывалом, облекавшим ее плечи и спину и закрепленным на голове красной лентой, и приняла предложенную руку крайне довольного собой хозяина. Неосторожные взгляды господина Нишапура, как и его суетливые попытки угодить, были встречены с тем же вниманием, каким дочь кадамирского графа привечала осла, запряженного в ее повозку и призванного доставить ее особу в желанное место. Исин, которая невероятно воодушевилась, повисла на другой руке женщины, не забыв отдать распоряжения ее слугам-носильщикам и служанке, которая должна была сопровождать подруг.
Деревья, обступившие их в пышном саду, сгущали мрак над головами процессии. Ни ветерка, который мог бы потревожить их заслон, ни пения дневных птиц, что смягчало сердце. Вместо этого Ниневия услышала далекий отзвук родника или фонтана, который был спрятан от глаз, как и многое в этих владениях. Должно быть, если это все-таки родник, чья колыбель пролегает достаточно глубоко под землей, его слышно и там - зловещей капелью, гулко срывающейся с неровного потолка помещений. От опытных взглядов Аншан не укрылось внушительное число сопровождающих их с виду дружелюбного хозяина, а также охраны, попадавшейся им на каждом шагу. Только по-настоящему мрачное и запретное заведение могло нуждаться в столь несметной армии хранителей. Наверняка мощь и сила, которую они сдерживают в глубине этих каменных гротов, превосходит затраченные усилия в разы..
Двери открылись, пропуская их в пустой и длинный коридор, однообразно декорированный источниками света. На пол пути Ниневии пришлось задержаться, подперев руками бок, но она сразу же заставила себя идти дальше, изображая натянутую улыбку. Будь она проклята, если испытывает хоть что-то неведомое мужчинам!
- Благодарю вас, все в порядке, - с достоинством отозвалась она на приторно любезный монолог Эхсана Нишапура, который, кажется, заподозрил неладное.
- Идем же! Сейчас начнется моя любимая часть пути, которую я называю "погружение в бездну".
Слова Исин сопровождались медленным движением ее указательного пальца, которым девушка бесцеремонно провела линию от ключиц до самого последнего участка обнаженной кожи на груди Ниневии, не скрытого одеянием. Затем она приобняла подругу и потянула к подъемнику, распахнувшему свои створки, что пестрили резьбой в свете факелов. Аншан покорно вступила на его деревянные плиты, а затем на долгие мгновения их тела будто утратили вес, погружаясь в ту самую "бездну". За это время кадамирка не обратила внимания на пение механизма, приводимого в действие слугами, которые вероятно держались не дольше нескольких лет из-за непосильной работы. Зато она вновь разгадала хитроумный ход, призванный обезопасить жизнь хозяина этого места (а будучи наследницей графского рода, Ниневия отдавала должное безопасности) и уберечь его имущество. Все просто - если этот "мостик" между верхним миром лицемерной благопристойности и нижним миром страстей поднят (каковым его наверняка держали в промежутках между представлениями), что бы не томилось там, внизу, не могло хлынуть наружу..
Положа руку на сердце, Аншан представляла вместительную пещеру или полуподвальное помещение, впервые услышав о тайной арене. Но зрелище, представшее ее глазам, затмевало своим вызывающим великолепием многие дома лордов, расположившиеся на поверхности. Панели из белого камня, колонны и цепи, похожие на мертвых змей, подвешенных к потолку - все это хотелось рассматривать, однако туманная красная дымка лишала такой возможности. Необычное свечение, которое она дарила, поглощало и арену, и трибуны, заполненные нетерпеливыми зрителями, создавало ощущение нереальности происходящего. Словно какой-то иной мир, где можно почувствовать себя другим человеком..
Все еще изумленная масштабом и роскошью предстоящего развлечения, Ниневия поднималась наверх по широким, освобожденным для них проходам, пока не оказалась в ложе, которая обещала им полную анонимность. Аншан не торопилась сесть, вместо этого она вплотную приблизилась к балюстраде, пока ее спутница с энтузиазмом исследовала отведенное для них место.
- Недаром эта ложа лучшая, святая святых мастера Нишапура! Какой обзор, какие интерьеры! Говорят, один высокопоставленный лорд из Эксминстера добивался возможности быть в ней, чтобы помочиться на головы остальных зрителей.
Ниневия расхохоталась вместе с подругой. Ей бы и в голову не пришла такая нелепость, но она не знала, сочиняет ли Исин или рассказывает всерьез. Когда за спиной вновь послышался голос владельца арены, вошедшего в сопровождении слуг, что принесли угощение, дочь кадамирского графа обернулась к нему и милостиво выслушала. Девицы, которых привел с собой стареющий сластолюбец, безусловно отвечали ее вкусу, а также служили приятным напоминанием, как она выглядела недавно. Тонко улыбнувшись и подозвав приглянувшуюся особу долгим, пристальным взглядом, женщина вернула свое внимание Нишапуру.
- Ваши забота и гостеприимство поистине бесценный дар, мастер Нишапур. Когда к нему прибавится удовольствие от увиденного, я смогу в полной мере выразить свою благодарность.
Ниневия величественно кивнула, отпуская господина сих чертогов, лебезящего как слуга. Она исполняла роль высокопоставленной гостьи без видимого труда, и все же предпочитала откинуться на бархатные подушки дивана как только наступило долгожданное уединение.
- Ты мне нравишься, - томно проговорила Ниневия, гладя каштановые волосы девицы, опустившейся перед ней на колени, - Пей.
Бокал с эксминстерским вином, который передала ей Эшнунн и в котором дочь графа не ощущала необходимости, перекочевал в руки прислужницы. Проворная девица осушила его быстро, с подобающей сноровкой, после чего ее руки легли на лодыжку Ниневии и поползли вверх, приподнимая ее юбки.
- Не так быстро. Я пришла сюда созерцать, - кадамирка звонко шлепнула нахалку по ладони, краем глаза отмечая, что Исин не проявляет энтузиазма в общении со своей девушкой - порой она была слишком надменна, чтобы интересоваться слугами, - Я хочу, чтобы ты показала себя. Покружись.
Однако стоило женщине озвучить распоряжение, как она пожалела об этом. Прозрачные одежды, что окутывали тело юной прелестницы, струились в такт ее движениям, но были не в состоянии скрыть один досадный изъян. Небольшой синяк точно уродливое пятно выделялся на гладкой поверхности ягодиц.
- Возвращайся обратно. Скажи своему господину, чтобы впредь не посылал мне порченых вещей.
Ласковый голос женщины сменился разочарованным. Она не задумывалась, что отсылает девушку, которую вполне могли наказать. Тем более, что в следующее мгновение гораздо более волнующее действо приковало ее взгляд.

Арена полыхнула красным пламенем, как жерло извергающегося вулкана, заставляя зрителей восторженно затаиться. Пару мгновений освещение менялось, пока откуда-то из глубины не просочился белый дым, в котором как в тумане перемещалась непонятная фигура. Согнувшийся подросток или взрослый небольшого роста, который не спеша хромал под тихий гул барабанов, наигрывавших что-то вроде военного марша.
- Кого он изображает? Раненого воина? - нетерпеливо поинтересовалась Исин, но не получила ответа.
Ниневия завороженно наблюдала, как фигура выходила к свету до тех пор, пока зрителям не предоставилась возможность разглядеть ее в подробностях. Прямо под коленом существа мужского пола зияло колотое ранение, из которого маленькой струйкой сочилась кровь. Что происходит? - недоумевала кадамирка. Это было не похоже на сценарий гладиаторских боев.
Внезапно музыка сменилась на более громкую, интенсивную и призывную. Под всеобщий возглас на арене показался здоровенный негр верхом на черном жеребце и одним ударом отсек человекоподобному существу его голову.

Отредактировано Ninwe Anshan (21.04.2017 03:57:20)

Зрелище, потрясающее сердца неприглядной роскошью и дикой жестокостью, набирало свои обороты. Как исполинское колесо оно прокатывалось по трибунам медным гулом, вторившим потустороннему грохоту барабанов. Оно давило и перемалывало меж острых спиц все разумное и человечное, что еще оставалось в пришедших, заменяя это ненасытным звериным нутром, жаждавшим крови. Оно скрипело, изливаясь на арену внезапными криками озлобления, словно потоками стрел. Не вызывало сомнений, что этот воняющий смертью песок в окружении адского пламени был наиболее омерзительным местом, где можно отдать жизнь. Неудивительно, что как и все уродливое, омерзительное, оно подстегивало первобытный интерес.
Первая смерть застала дочь кадамирского графа врасплох, как и многих других зрителей. Она нервно усмехнулась, когда потрясение прошло, а незримый сказитель невозмутимо продолжил плести паутину сложного театрального действа.
- Ему не дали шансов. Он и не пытался выжить.
Против такого соперника сопротивление было бы настоящим безумием. Голову и тело, от которого она была отсечена, сгребли с арены чем-то вроде вил служители в черных масках, скрывавших их лица. Через мгновение должна была начаться новая кровавая жатва, и ее ожидание сопровождалось обманчивым затишьем среди зрителей. Ниневия почувствовала, как вторая девушк, а оставшаяся в ложе, расположилась у подножия дивана, на месте ушедшей подруги. Аншан не отвлекалась и никак не реагировала на ее присутствие, пока рука шлюхи, нашедшая ее пальцы, не сжалась сильнее в момент кульминации следующей схватки. Кадамирка непроизвольно оторвалась от созерцания проигравшего, барахтавшегося в песке и собственной крови, однако лицо девушки выражало непроницаемую услужливость.
- Бараса - он всегда выигрывает, верно? Это самый сильный и жестокий воин твоего хозяина?
- Смерть или жизнь, досточтимая госпожа? - эхом отозвалась девушка, повторяя слова безумного распорядителя шоу; ее слишком бледная для обитательницы Пустынных земель кожа, давно не видевшая солнца, придавала ей зловещий вид, - Мы служим для вашего счастья и удовольствия.
Ниневия инстинктивно отдернула руку от этой узницы подземелий и немедленно, досадуя на свой испуг и свою слабость, поднялась с места и протянула ее большим пальцем вниз. Толпа под ними бесновалась и скандировала одно-единственное слово, словно призывая саму Смерть спуститься на бесшумных крыльях и забрать потерпевшего поражение воина.
Казалось, негр медлил с исполнением приговора, пока не уловил движение в центральной ложе, где они находились. Все еще стоя и демонстрируя жестом свою волю, Аншан заметила его взгляд, жадно метнувшийся в поисках указаний, и последовавший за тем самодовольный кивок. Она готова была поклясться, что это орудие казней давно не различает лиц своих покровителей, равно как тех, на кого он бросается, словно бешеный пес. Заточенное лезвие, которое разит всех, на кого его направят, почерневшее от крови. Рассеянно проследив за его действиями, Ниневия отвернулась, не досмотрев зрелища эффектной расправы. Впрочем, подруга, налегающая на вино, что приросла глазами к арене, и похотливая девчонка, распластавшаяся на ковре, представляли не лучшую часть этого мира. Заняв прежнее место, кадамирка возложила руку на живот, чтобы утихомирить взыгравшие нервы, и продолжала следить за ходом "спектакля" уже спокойнее.
- Костолом всегда побеждает людей, он любого способен убить. Но зверям он не ровня, - слабый голосок шлюхи, который тонул в громогласных прелюдиях объявлявшего новый раунд сражения, заставил женщину склониться к ней, невольно попадаясь в плен красивого лица, - Однажды лев набросился на него сзади и порвал спину в клочья. Вы можете разглядеть ужасные шрамы на его коже. До этого он был одним из множества бойцов, а после стал по-настоящему свирепым. Он делал ужасные вещи, за что господа его награждали.
- Что за вещи?
- Разное, - девица сделала непроизвольный, судорожный жест, потирая рукой шею, - Говорят, он так зол, потому что боится следующей части сражения.
Хотя если Бараса и боялся, он не выдавал себя. Обряженные львы, нетерпеливо вырвавшиеся на арену, заставили Ниневию расхохотаться - отчасти из-за их нелепого обличия, отчасти в предвкушении азартного поединка. К ошейникам зверей крепились цепи, пропущенные в колоссальных размеров кольцо, установленное в углу арены. Цепи гремели и разматывались невидимыми служителями на ту длину, что позволяла хищникам свободно кружить по арене, не подвергая опасности зрителей в первых рядах.
- Поставь на львов, - велела девушке Исин, кидая той мешочек денег, с которым шлюха перегнулась через ограждение, подзывая быстроглазых сборщиков ставок.
Ниневия опять прильнула к балюстраде, невольно взирая на "воина бога" уже с сочувствием. Рассказанная ей история заставила воспринимать бойца иначе - возможно, то была одна из многочисленных уловок Эхсана Нишапура, который обучил своих девиц, что и когда сообщать гостям. Но, разумеется, Аншан об этом не подумала..
Первый противник оказался повержен Костоломом достаточно быстро. Бедняге повезло, что он был уже мертв, когда пустынные звери накинулись на его тело, заставив какую-то женщину в первых рядах потрясенно вскочить, раскинув руки, и сразу же потерять сознание. Обстановка накалялась - львы больше не были несмелыми зверями, которые ослеплены ярким светом, оглушены толпой и вынуждены играть по правилам человека. И определенно они не были зверями сытыми, способными игнорировать свою добычу. Однако второй гладиатор был готов на риск, в неистовой попытке то ли запугать соперника, то ли переманить на свою сторону симпатии публики. Отважно ринувшись на одного из львов, по-прежнему занятых своей трапезой (непроизвольно, а может нарочно он выбрал хищника, находившегося ближе к сопернику), гладиатор сорвал с его морды клюв, заставив зверя огрызнуться и издать полный досады рык. Немедленно метнувшись прочь, вскочив на каменные плиты, окружавшие песок белым кольцом, наглец чудом избавился от смертоносного внимания животного, которое переключил на себя здоровенный негр, напряженно дернувшийся в сторону в неподходящий момент. Лев зарычал и рассерженно двинулся на него, переступая на мягких, пружинистых лапах. Бараса выставил вперед саблю, пощекотав им широкую морду зверя, и этим удерживая дистанцию считанные мгновения. Среди завязавшейся далее потасовки, урон от которой нелегко было оценить, поскольку нельзя разглядеть кровь на черном теле, Костолому удалось вогнать в хищника клинок, который так и остался торчать из бока животного. Под громогласный вой толпы лев медленно отступил, давая себе передышку, которую его соперник несомненно намеревался использовать, если бы молниеносная тень не обрушилась на него и не повалила на землю..
В отличие от негра, для которого развитие событий стало неожиданностью, публика видела его соперника, что выжидал исхода схватки между человеком и зверем. Когда он понял, что зловещий Костолом готов взять верх - картинно нацепил на голову похищенный им клюв и с коротким, воинственным кличем бросился на него со своего возвышения. Момент для решительной атаки оказался выбран как нельзя удачнее - гладиатор, изнуренный схваткой с кровожадной бестией не успел отдышаться, он оставил в ней не только силы, но и часть своего вооружения. До тех пор, пока раненый лев оставался в живых, у нападающего присутствовала надежда, что он поможет ему добить превосходящего по силе противника, на причиняя существенный вред ему самому. Прижав коленом руку Костолома, которая продолжала сжимать вторую саблю, гладиатор сомкнул свои собственные на его горле. Он замахнулся и ударил его головой, вонзая нацепленный на нее острый клюв в лицо соперника. Зрители возбужденно вскидывали в воздух кулаки, взлетавшие в такт гулу голосов. Они снова видели то, что было недоступно увлеченным противоборством воинам. Лев, обескураженный и еще более обозленный нанесенной раной, приближался к ним, готовый прикончить обоих. В последнее мгновение, ценой нечеловеческих усилий, Бараса сумел вывернуться из отчаянной хватки врага и оттолкнул его от себя прямо на то, что различили его округлившиеся зрачки за спиной гладиатора.. Судя по раздирающим легкие крикам, что долетали до трибун, хищник убил несчастного не сразу. Пока тот не закончил с ним, Бараса-Костолом схватился за вторую саблю и бросился на зверя, нанося тому серию быстрых и точных ударов..
Как только лев издох, Ниневия повторно оказалась на ногах вслед за беснующимися и воющими трибунами. Зрители торопились выразить восторг искусством бойца, потому что второй лев, привлеченный шумом битвы и собственными охотничьими инстинктами, оскалившись, присел перед броском.. В решительную секунду гладиатор сжал в ладонях цепь, тянувшуюся от ошейника убитого льва, и прыгнул навстречу его сородичу.
- Ужасные вещи он делал здесь, на арене?
Губы, прижавшиеся к уху кадамирки для ответа, обжигали горячим дыханием
- Из тех, кому он причинял боль, не все были гладиаторами.

Отредактировано Ninwe Anshan (03.05.2017 01:08:59)